В этот день мы пошли в сад бабочек, где в больших павильонах разводили бабочек разных видов. Главным удобством этого места была возможность разглядеть бабочек вблизи и пофотграфировать.
На обед мы пошли к Джону, пожилому американцу, который держал пиццерию на другом конце деревни. В его домашнем кафе все стены и потолок были исписаны разноцветными маркерами. Надписи были на разных языках и выражали благодарность Джону за прекрасную пиццу. Мы не думали долго и тоже заказали пиццу по системе Джона: специальных названий не было, но можно было выбрать несколько ингридиентов. Пиццу мы съели на верхней террасе в одиночестве, а на десерт из вкусного мороженного спустились вниз, чтобы поболтать с хозяевами. Оказалось, что Джон переехал в Коста-Рику около шести лет назад, продал американский дом, купил избушку и рядом построил простенький домик под пиццерию. Вскоре женился на женщине тико (так называет себя местное население) и подучил испанский. По его словам, в деревне все прекрасно: и воздух, и природа, и работа непыльная (около шести столиков в день), но все равно ему хочется настоящего отпуска, когда работать не надо совсем. Даже в таком расслабленном темпе он каждый день ощущает себя на работе.
Мы доели вкуснейшее мороженное и пожелали Джону съездить в отпуск, а он в ответ посоветовал нам сходить на берег озера и найти тропу вдоль береговой линии, по которой можно было вернуться в хостел, не выходя на автомобильную дорогу. Эта идея нам очень понравилась и мы пошли искать тропу.
Вначале мы наслаждались: путь хорошо прослеживался, озеро радовало глаз и мы развлекались, проводя пальцами по растению- недотроге, которое, правда, в этом регионе росло густо и обладало острыми шипами.
Вскоре тропа стала периодически теряться в траве, но на главную дорогу никак не выходила. По некоторым признакам типа ямок от копыт и лепешкам мы определили, что тропой этой пользуются совсем не люди.
Мы уже прошли достаточно много, чтобы потерять мотивацию к возвращению. Тем временем трава с колючками становилась все гуще, тропа терялась все чаще, голые ноги покрывались царапинами, а выхода все не было. Когда мы уперлись в узкий, но довольно глубокий и густо заросший ручей, надежда найти проход к дороге лопнула. На нервах мы повернули назад, зарабатывая все новые царапины, которые уже начали саднить. Мы не разговаривали, чтобы не поссориться, выясняя, кто виновен в этой затее и кто виноват, что трава с колючками. Тем временем солнце начинало садиться и мы оба думали, но не озвучивали, кто может поджидать голые ноги в высокой влажной траве. Когда мы вернулись примерно наполовину, левый глаз мой заметил еле заметное ответвление от ямчатой от копыт тропы. Ни говоря ни слова, мы свернули и вскоре вышли к забору из колючей проволоки, в котором был предусмотрительно оставлен проход шириной в полчеловека, в который можно было протиснуться боком. Скорее всего, нам так не повезло, потому что тропой долгое время никто кроме коров не пользовался, а у коров был план поесть, а не выйти к дороге. В результате они натоптали еле заметных лабиринтов в траве, окончательно запутав бедных путников в коротеньких шортах, сандалях и с книжкой по испанскому языку.
В несколько напряженном настроении мы пришли домой и в ответ на приветствие показали Майклу свои израненные ноги. Он сразу свалил все на Джона, указав, что сам он нам советовал идти по дороге. Попозже вечером он еще несколько раз вздыхал, будучи удрученным ситуацией, но нам было совершенно не в чем его обвинять, кроме того, что он познакомил нас с Джоном.
Намазавшись детским кремом, мы легли спать, чтобы быть готовыми к завтрашнему походу в Ля Фортуну.
 |
| Гусеница одной из красивых бабочек |
 |
| Живые куколки в шкафу питомника. Шевелятся, если их трогать |
 |
| Это бабочка, которая получается из гусеницы, похожей на сухой листик |
 |
| Куколки бабочки Морфос |
 |
| Гусеницы бабочек Монархов |
 |
| Монархи |
 |
| Сложенный Морфос |
 |
| Монарх |
 |
| Старый Морфос |
 |
| Прекрасный Морфос |
 |
| Бабочка с прозрачными крыльями |
 |
| Ареналь во всей красе |
На обед мы пошли к Джону, пожилому американцу, который держал пиццерию на другом конце деревни. В его домашнем кафе все стены и потолок были исписаны разноцветными маркерами. Надписи были на разных языках и выражали благодарность Джону за прекрасную пиццу. Мы не думали долго и тоже заказали пиццу по системе Джона: специальных названий не было, но можно было выбрать несколько ингридиентов. Пиццу мы съели на верхней террасе в одиночестве, а на десерт из вкусного мороженного спустились вниз, чтобы поболтать с хозяевами. Оказалось, что Джон переехал в Коста-Рику около шести лет назад, продал американский дом, купил избушку и рядом построил простенький домик под пиццерию. Вскоре женился на женщине тико (так называет себя местное население) и подучил испанский. По его словам, в деревне все прекрасно: и воздух, и природа, и работа непыльная (около шести столиков в день), но все равно ему хочется настоящего отпуска, когда работать не надо совсем. Даже в таком расслабленном темпе он каждый день ощущает себя на работе.
 |
| Наш автограф на потолке пиццерии Джона |
 |
| Парень заблудился |
Вскоре тропа стала периодически теряться в траве, но на главную дорогу никак не выходила. По некоторым признакам типа ямок от копыт и лепешкам мы определили, что тропой этой пользуются совсем не люди.
Мы уже прошли достаточно много, чтобы потерять мотивацию к возвращению. Тем временем трава с колючками становилась все гуще, тропа терялась все чаще, голые ноги покрывались царапинами, а выхода все не было. Когда мы уперлись в узкий, но довольно глубокий и густо заросший ручей, надежда найти проход к дороге лопнула. На нервах мы повернули назад, зарабатывая все новые царапины, которые уже начали саднить. Мы не разговаривали, чтобы не поссориться, выясняя, кто виновен в этой затее и кто виноват, что трава с колючками. Тем временем солнце начинало садиться и мы оба думали, но не озвучивали, кто может поджидать голые ноги в высокой влажной траве. Когда мы вернулись примерно наполовину, левый глаз мой заметил еле заметное ответвление от ямчатой от копыт тропы. Ни говоря ни слова, мы свернули и вскоре вышли к забору из колючей проволоки, в котором был предусмотрительно оставлен проход шириной в полчеловека, в который можно было протиснуться боком. Скорее всего, нам так не повезло, потому что тропой долгое время никто кроме коров не пользовался, а у коров был план поесть, а не выйти к дороге. В результате они натоптали еле заметных лабиринтов в траве, окончательно запутав бедных путников в коротеньких шортах, сандалях и с книжкой по испанскому языку.
В несколько напряженном настроении мы пришли домой и в ответ на приветствие показали Майклу свои израненные ноги. Он сразу свалил все на Джона, указав, что сам он нам советовал идти по дороге. Попозже вечером он еще несколько раз вздыхал, будучи удрученным ситуацией, но нам было совершенно не в чем его обвинять, кроме того, что он познакомил нас с Джоном.
Намазавшись детским кремом, мы легли спать, чтобы быть готовыми к завтрашнему походу в Ля Фортуну.
Комментариев нет:
Отправить комментарий